шади сбиты и испорчены: ни надсмотра, ни порядка. По составленному мною плану, воздѣлываніе льна должно было войдти въ систему хозяйства. Первый годъ я сдалъ обработку льна подесятинно, по 25 рублей за десятину: крестьяне сосѣдней деревни взялись обработать двѣ десятины льну по 25 рублей съ тѣмъ, чтобы я имъ выдалъ половину денегъ въ задатокъ. Работать взялась вся деревня огульно, и въ отношеніи быстроты работы дѣло шло хорошо; лёнъ требуетъ за разъ много рукъ, напримѣръ, при выборкѣ, при молотьбѣ, которую нужно окончить какъ можно скорѣе, при мятьѣ, и потому дѣло идетъ хорошо, когда работаетъ вся деревня и за разъ высылаетъ много рукъ. Работа была исполнена; но, во все время работы, бабы ругались немилосердно - какъ умѣютъ ругаться только бабы — и все вляли мужиковъ (мужей-мужчинъ - баба говорить у насъ «мой мужикъ», «ея мужикъ»), зачѣмъ тѣ взяли эту работу: «вотъ взяли работу, чтобъ имъ, чертямъ, пусто было», «работай теперь на нихъ, чтобъ имъ животы выѣло», и т. д. и т. д. безостановочно, цѣлые дни. Мужики отшучивались: «не на насъ работаешь, а на свою кишку — вѣдь жрала зимой хлѣбъ». «Да, жрала, ворчить баба: - чтобъ тебѣ этотъ хлѣбъ поперекъ горла сталъ-сами пьянствуете, а тутъ убивайся». «Ну, ну, работай», возражаетъ мужикъ: — «знаю я тебя — тебѣ бы только сидѣть да хлѣбъ на г... перегонять, лѣнива дуже». И на работѣ, и идучи съ работы, и дома, бабы безъ умолку точили мужчинъ. Тѣ отбивались, отшучивались, однакоже, бабы пересилили - во всѣхъ дѣлахъ, гдѣ задѣтъ бабій интересъ, бабы всегда осиливаютъ мужиковъ, и тотъ, кто заводить какое нибудь новое дѣло, чтобы имѣть успѣхъ, долженъ прежде всего обратить вниманіе, на сколько будуть задѣты бабьи интересы въ этомъ дѣлѣ, потому что вся сила въ бабахъ, что и понятно для каждаго, кто, зная положеніе бабы въ деревнѣ, приметъ во вниманіе, что 1) баба не платить податей и 2) что бабу нельзя пороть. Оно, правда, и мужика нельзя выпороть безъ суда, но, вѣдь, устроить судъ ничего не стоить. На слѣдующій годъ эта деревня работать у

меня лёнъ не взяла.

Въ сущности, обработка льна по 25 рублей за десятину для крестьянина, пожалуй, выгоднѣе, чѣмъ обработка круга, то есть одной десятины ржи, одной десятины яроваго и одной десятины покоса, но дѣло въ томъ, что, при обработкѣ льна, приходится болѣе всего работать бабамъ; притомъ же часть работы приходится дѣлать въ то время — послѣ филиппова заговѣнья когда бабы въ деревнѣ работаютъ уже не на хозяина, не на мужика, а на себя; кромѣ того, при обработкѣ льна, не всѣ рабо

ты удобно раздѣлить, а многія приходится производить огульно. Чтобы все это пояснить разскажу, какъ производится работа.

Мужикамъ нужны были деньги на уплату повинностей, нужны онѣ были собственно бѣднякамъ, но, такъ какъ и богачи по круговой порукѣ отвѣчаютъ за бѣдняковъ, то они зрять за бѣдняками и часто беруть работу, чтобы заставить взять и бѣдняковъ вмѣстѣ. Видятъ, что пріѣхалъ новый баринъ, которому хочется побаловаться льномъ, а баринъ — сосѣдъ, слѣдуетъ, стало быть, его ублажить, потому что друга нужно: водопой можетъ понадобиться, березовичку, кромѣ какъ у него, подсѣчь негдѣ, скотина въ потравѣ тоже можетъ попасться, грибы — тоже. А Иванъ, который старается угодить барину и смекнулъ, что барину, вынь да подай, а а лёнъ посѣй, уже намѣтилъ подходящую деревню и даль предлогъ - разумѣется, съ воротилой переговорилъ, а, можетъ, и водочкой его угостилъ. Воротила, съ своей стороны, сообразивъ, что есть недоимщики, что нужна уруга, въ потравь попущеніе, а у него, воротилы, восемь коней, далъ предлогъ крестьянамъ. Собрались мужички, погуторили и рѣшились всей деревней взять у батищевскаго барина на обработку двѣ десятины льну, заключили условіе, получили половину денегъ въ задатокъ и тотчасъ раздѣлили деньги по-дворно: одинъ взялъ на 1/2 десятины, другой — 1/4 десятины, третій 1/8 десятины, смотря по силѣ и надобности въ деньгахъ. На барышки выпили водочки, которую, безъ того нельзя, поставилъ я, и веселые возвратились домой. «Ишь нализались», непреминули упрекнуть бабы. «Ужо какъ ленъ помнете, баринъ и вамъ поставить барышкИ», задобривали бабъ мужики. «Черти, отвѣчали бабы: - только бы водки налопаться — душу заложить чорту рады». — «Эхъ вы, бабье, дуры, а подана вы, что-ли, платить будете? погодите, вотъ пріѣдетъ становой не то запоете, какъ опишетъ ваши андараки». «Такъ я за тебя отвѣчать и буду; ты, что ли, мнѣ андаракъ справлялъ? я андаракъ свой принесла, въ дѣвкахъ выработала».— «Знаемъ, чѣмъ ты его въ дѣвкахъ выработала». — «Чѣмъ ни выработала, а андаракъ у меня свой». — «Молчи, не то полѣномъ убью». - «Такъ тебѣ и замолчала...»

Приходить весна, нужно ѣхать драть облогу; староста уже два раза выгонялъ. Еслибы на обработку была взята мягкая земля, подъ рожь или подъ яровое, то крестьяне, прежде всего, пришли бы дѣлить землю на полдесятинники, четвертушки, осьмушки, соотвѣтственно тому, сколько кто взялъ денегъ; дѣлёжъ этотъ продолжался бы не менѣе полу-дня, если десятины попались треугольныя, въ видѣ трапецій, или изъ кусковъ, потому что раздѣлъ земли производится съ величайшею щепетильностію,

части уравниваются чуть не до квадратныхъ вершковъ, и притомъ при помощи одного только шестика; крикъ, брань, во время этого дѣлежа страшнѣйшая: кажется, вотъ сейчасъ начнется драка, понять ничего нельзя, но окончился дѣлежъ, смолкли, и посмотрите, какъ вѣрно нарѣзаны всѣ части. Раздѣливъ землю, бросають жребій кому какой участокъ — потому жребій бросаютъ, что участки хотя и равные, но земля не равна и мѣстоположеніе не одинаковое — и каждый начинаетъ пахать тотъ участокъ, который ему достался.

Такъ было бы, если бы земля была мягкая, но подъ лёнъ нужно драть облогу, то есть лугъ, хозяинъ не допустить, чтобы дѣлили десятину на нивки, потому что пашня выйдетъ нехорошая, будетъ много распаховъ и сваловъ-а въ условіи оговорено «подчиняться распоряженіямъ хозяина» — и требуеть, чтобы пахали десятины сплошь огульно всею артелью. Приходится поставить на десятину 8 лошадей -4 съ отрѣзами и 4 съ сохами-и пахать вмѣстѣ одному за другимъ. Вотъ уже первая причина неудовольствій.

Крестьяне обыкновенно беруть работы съобща, или цѣлой деревней, или нѣсколько товарищей, согласившись вмѣстѣ. Въ послѣднее время это, однако, уже начинаетъ выводиться, и на многія работы начинаютъ наниматься отдѣльно, одиночками, обыкновенно подъ руководствомъ мѣстнаго воротилы, который тогда уже получаетъ названіе рядчика и въ нѣкоторыхъ случаяхъ получаетъ въ свою пользу изъ заработной платы до 10 процентовъ, такъ называемыхъ лапотныхъ денегъ. Взявъ работу съобща, крестьяне производятъ ее въ раздѣлъ: каждый свою часть работаетъ отдѣльно отъ другихъ и получаетъ соотвѣтствующую часть изъ заработной платы. При крѣпостномъ правѣ, крестьяне многія работы производили огульно, такъ какъ во многихъ случаяхъ огульная работа гораздо выгоднѣе, и потому, первые годы послѣ «Положенія», крестьяне, по старой привычкѣ, еще производили нѣкоторыя работы съобща огульно и не тяготились такими работами; но теперь на огульныя работы иначе нельзя нанять, какъ при особенныхъ условіяхъ съ отвѣтственнымъ рядчикомъ, который стоитъ къ артели почти въ тѣхъ же отношеніяхъ, какъ хозяинъ къ батракамъ, съ тою только разницею, что онъ артельщика, который залѣнился, нетолько выругаетъ, но и по уху свиснетъ или отправить безъ разсчета, чего хозяинъ сдѣлать не можетъ, потому что на хозяина есть судъ у мирового, а на мѣстнаго рядчика есть только свой, по особеннымъ понятіямъ судящій судъ. Никто изъ крестьянъ не знаетъ, что если проступокъ совершонъ на помѣщичьей землѣ, то, по жела

нію одной изъ сторонъ, дѣло должно разбираться у мирового судьи, потому что разбору волостного суда обязательно подлежать только проступки, совершенные въ предѣлахъ волости, а помѣщичьи земли въ составъ волостей не входятъ, чего не знають даже многіе волостные старшины и, какъ кажется, и нѣкоторые мировые судьи, потому что, не спросивъ даже гдѣ совершонъ проступокъ, отсылаютъ крестьянина, жалующагося на крестьянина, въ волостной судъ. Укорененію такихъ понятій много способствуетъ то обстоятельство, что лишь немногіе владѣльцы живуть въ своихъ имѣніяхъ и сами хозяйничаютъ, большею же частію владѣльцевъ на мѣстѣ нѣтъ, и имѣнія управляются старостами, обыкновенно изъ мѣстныхъ крестьянъ, слѣдовательно, людьми, подчиненными волостнымъ старшинамъ и потому считающими старшинъ своими начальниками, даже и въ помѣщичьихъ имѣніяхъ.

Итакъ, пахать облогу нужно всѣмъ вмѣстѣ. Сговорились начать тогда-то. Выѣзжаютъ утромъ; шестеро уже пріѣхали, а двоихъ нѣтъ — проспалъ, выпивши вчера былъ, сбруя разладилась. Пріѣхавшіе стоять на десятинѣ, поджидаютъ опоздавшихъ, лошадямъ сѣнца подкинули, трубочки покуриваютъ, ругаются. Но вотъ пріѣхали и остальные-кому впередъ ѣхать? споръ; наконецъ, установили очередь. Пашутъ. У одного соха разладилась - всѣ стоятъ. Наладилъ, пошли: у одного лошадь и сбруя лучше; другой самъ плохъ. Неудовольствіе.

Кабы я отдѣльно пахалъ, то выѣхалъ бы до свѣту, а то въ деревнѣ жди, пока встанутъ, здѣсь жди, говоритъ одинъ. Я на своихъ лошадяхъ давно бы вспахалъ, а тутъ жди ну его, этотъ лёнъ! говорить другой.

Вспахали, выскородили, засѣяли и задѣлали. Скородять и задѣлываютъ бабы. Разумѣется, ругаются, но это еще все ничего, потому что лѣто, съ 15-го апрѣля по 15-е ноября, баба обязана работать на хозяина, и ей все равно, гдѣ работать: на своемъ полѣ, или на панскомъ. Конечно, у барина будетъ построжѣе, нельзя отдѣлывать землю кое-какъ, какъ у себя дома, потому что староста передѣлать заставить, но, въ сущности-то, все равно: нужно работать отъ зари до зари что здѣсь, что тамъ, а баринъ-то, можетъ быть, если останется доволенъ работой, по стаканчику поднесеть «на засѣвки».

Пришло время брать лёнъ; вызвали бабъ, пришло ихъ заразъ штукъ тридцать - выберуть скоро. Разумѣется, туть уже, съобща, артелью брать не стануть, а раздѣлять десятину, по числу бабъ, на тридцать участковъ, и каждая баба беретъ свой участокъ отдѣльно. Раздѣлъ производится очень просто, хотя, разумѣется,

безъ ругани не обойдется: бабы становятся въ рядь, берутся въ рядъ, за руки или за веревку и идутъ по десятинѣ, волоча ногу, бредуть, чтобы оставить слѣдъ, затѣмъ каждая работаетъ на своемъ участкѣ. Если въ дворѣ нѣсколько бабъ, невѣстокъ, то-есть, если дворъ многосемейный и еще держится стариками не въ раздѣлѣ, то и у себя на нивѣ бабы одной семьи точно также дѣлять ниву для того, чтобы одной не пришлось сработать болѣе, чѣмъ другой, для того, чтобы работа шла спорѣй, потому что иначе сдѣлаютъ много меньше, такъ какъ каждая будеть бояться переработать. Такъ какъ выборку льна можно производить въ раздѣлъ, такъ какъ работа производится въ такое время, когда баба обязана работать на хозяина, то большого неудовольствія еще нѣтъ: ругаться, конечно, ругаются, такъ какъ работа трудная и крайне непріятная, потому что лёнъ рѣжетъ руки, но, все-таки, еще ничего: все это — только цвѣточки, а ягодки будуть впереди. Затѣмъ, идетъ молотьба — туть опять раздѣляютъ работу: каждая баба счетомъ отбиваетъ и разстилаетъ извѣстное число сноповъ, а пукаютъ и вѣютъ мужчины огульно и уже, пробранные бабами, работаютъ молча. Но вотъ наступило мятье; тутъ уже бабы окончательно выходять изъ себя, потому что работа производится въ такое время, когда баба работаетъ въ деревнѣ на себя. Лёнъ мяли артелью, и перекорамъ конца не было, потому что каждая баба старалась сработать какъ можно менѣе. Тридцать бабъ, работая каждая на себя, въ извѣстное время, намнутъ, напримѣръ, 30 пудовъ льну; но тѣ же 30 бабъ, въ то же время, работая артелью и, притомъ, если обработка производится отъ десятины, намнуть не болѣе 15-ти пудовъ. Мало того: если бабы работаютъ на себя и мнутъ ленъ сдѣльно за извѣстную плату отъ пуда, то десятина дасть, напримѣръ, 35 пудовъ льну; если же работаютъ подесятинно, то та же десятина дасть не болѣе 25-ти или 30 пудовъ, а 5—10 пудовъ льну останется въ кострѣ, пропадетъ безполезно, и хозяинъ получитъ отъ 10-ти до 20-ти рублей убытку, потому что бабѣ тогда все равно, сколько получится льна, и она даже будетъ стараться побольше спустить льну въ костру, чтобы меньше было работы и чтобы легче было нести вязку льна въ амбаръ.

Итакъ, при такомъ способѣ обработки льна, два обстоятельства: 1) то, что работа производится съобща, огульно, а не въ раздѣлъ каждымъ въ особнякъ, и 2) что работа производится въ такое время, когда баба, по обычаю, дома работаетъ на себя, а здѣсь ей приходится работать на своего двороваго хозяина, могутъ быть причиною недостатка рабочихъ рукъ. Но стоить